Где губин: Доступ ограничен — ВокругТВ

За последнее десятилетие два города многое сделали для преодоления разногласий. Результаты включают в себя обычные очистные сооружения в Губине и школу в Губене, где занятия ведутся на немецком и польском языках. В октябре прошлого года два совета решили координировать принятие решений через «межмуниципальную рабочую группу». Но членам группы, возглавляемой г-ном Махро и г-ном Туровски, нечего делать. Есть планы воссоединить два центра города, переместив станцию ​​Губена и застроив остров на Нейсе. Группа думает об объединении муниципальных услуг, таких как водоснабжение и удаление отходов, и даже о создании совместного холдинга.

Могут ли Губен и Губин снова стать одним целым? Им явно необходимо сотрудничать, поскольку они сталкиваются с аналогичными проблемами. Оба потеряли свою экономическую базу: Губен — завод химического волокна, Губин — гарнизон. Безработица высока: 26% на немецкой стороне, 34% на польской. Из-за этого люди уезжают. Губен потерял более трети своего населения за последнее десятилетие. С населением 22 000 человек он уже не намного больше Губина. Оба города также пытаются сбалансировать свои бюджеты.

Тем не менее, у них есть причины конкурировать как за инвесторов, так и за рабочие места. Здесь Губен имеет преимущество. Благодаря государственным деньгам здесь есть промышленная зона с ультрасовременной инфраструктурой. Для одного итальянского сапожника это достаточная причина, чтобы согласиться на немецкую сторону. Но фирма хочет нанять четверть своих 80 сотрудников в Губине, где есть традиции изготовления обуви и много дешевой квалифицированной рабочей силы.

Личные контакты между двумя городами ограничены. Большинство людей пересекают Нейсе только за покупками; лишь немногие навещают друзей и родственников. Треть жителей Губина немного говорит по-немецки, но лишь десятая часть жителей Губена знает хоть немного по-польски. Согласно исследованию, проведенному исследовательской фирмой Topos, поляки, кажется, больше стремятся к объединению, чем немцы.

Неудивительно, что люди в обоих городах совершенно по-разному ожидают расширения ЕС. Почти половина жителей Губина считает, что это поднимет местную экономику. Но по поводу той же доли в Губене опасаются, что это окажет негативное влияние.

Добавьте к этому правовые и институциональные барьеры (Германия — федеративное государство, Польша — централизованное государство, чуть не уничтожившее очистные сооружения), и дорога к общему будущему двух городов выглядит тернистой. Но если Губен и Губин не будут решать проблемы вместе, они рискуют стать экономически еще более маргинальными, по одному из сценариев, разработанных местными лидерами. И вот возможный урок для расширения ЕС: оно может легко обернуться разочарованием, особенно вблизи границ, если политикам не удастся убедить избирателей в том, что их будущее связано с ними.

См. полную статью

— 15 апреля 2004 г.

ДВЕ дополнительные ночи в берлинском отеле, оплаченные Dresdner Bank два года назад, — неприемлемая привилегия, которая, вероятно, будет стоить президенту Бундесбанка Эрнсту Вельтеке работы. Но еще нет.

Дело превратилось в ссору между Франкфуртом и Берлином из-за репутации и «независимости» центрального банка Германии. Пока прокуратура Франкфурта не рассмотрит дело, г-н Велтеке будет отстранен от должности, но не уйдет в отставку. На карту, говорят разгневанные чиновники из Бундесбанка, поставлена ​​не столько карьера г-на Велтеке, сколько отказ центрального банка от того, чтобы его помыкали или от того, чтобы правительство в Берлине навязало ему нежелательного преемника.

Грех г-на Велтеке состоял в том, что он добавил пару ночей к своему пребыванию в Берлине благодаря Dresdner Bank после участия в торжествах, посвященных введению банкнот и монет евро в декабре 2001 года. Копии счета в размере 7660 евро (6820 долларов США) были отправлены анонимно. в министерство финансов в начале этого месяца. Почему сейчас? Теорий заговора предостаточно.

Бундесбанк, когда-то известный защитник могущественной немецкой марки, сегодня является просто винтиком в европейской системе центральных банков. Его президент имеет один голос в совете управляющих Европейского центрального банка. Тем не менее внутри страны он все еще может быть занозой в боку правительства. Г-н Велтеке скрестил мечи с министром финансов Хансом Айхелем по поводу дефицита бюджета, который он хочет сократить, и по золоту.

Правительство, как многие подозревают, хочет продать часть золотых резервов банка, чтобы закрыть дефицит бюджета перед следующими всеобщими выборами в 2006 году. Мистер Велтеке хочет, чтобы любые продажи были вложены в фонд для обучения будущих поколений. Размолвка может быть немного академической — комитет по бюджету в основном отверг идею продажи золота — но подозрительные люди видят, что г-н Велтеке играет роль козла отпущения для раздраженного г-на Эйхеля.

Правительство назначает президентов Бундесбанка, но не может увольнять бунтующих. Это работа исполнительного совета Бундесбанка, состоящего из восьми человек. Так что г-н Велтеке и его коллеги могут выиграть время и, возможно, повлиять на выбор своего преемника. Юрген Старк, исполняющий обязанности президента, является предпочтительным внутренним кандидатом, но принадлежит к христианско-демократической оппозиции. Считается, что правительство предпочитает Кайо Кох-Везера, высокопоставленного чиновника министерства финансов, который, скорее всего, будет придерживаться линии партии. Но бундесбанкиры относятся к нему враждебно. Г-н Кох-Везер однажды был отвергнут американцами в качестве кандидата на пост главы МВФ, потому что он не был достаточно известен.

Мистер Велтеке должен был принять гостеприимство? У управляющих центрального банка Америки, Федеральной резервной системы, есть четкие правила: никаких подарков или привилегий, включая расходы на проживание в гостинице, на сумму более 20 долларов. Более того, и ФРС платит. Европейский центральный банк написал свой собственный кодекс в мае 2002 года — после пребывания г-на Велтеке в Берлине — рекомендуя, что льготы могут быть получены только внутри европейской системы центральных банков. Другая оплачиваемая работа не должна бросать тень на имидж ЕЦБ. 7 апреля Бундесбанк решил принять такой же кодекс.

Тоже верно. Но один участник вспоминает пирушку во время прошлогодних встреч МВФ в Дубае, на которой банкиры, журналисты и финансовые чиновники, включая г-на Эйхеля, с ревом унеслись в пустыню на ужин с факелами, любезно предоставленный Commerzbank. «Было бы жаль объявить эти сборища вне закона, — говорит он.

См. полную статью

— 20 ноября 2003 г.

НА ПРОШЛОЙ неделе Commerzbank, четвертый по величине банк Германии и постоянный объект слухов о поглощении, объявил о списании 2,3 миллиарда евро (2,7 миллиарда долларов), чтобы сделать его более привлекательным как в качестве партнера по инвестициям, так и в качестве партнера по слиянию. Фаворитом (на данный момент) является HVB Group, больной банк номер два в стране. Цена акций Commerzbank выросла. На этой неделе цена еще больше выросла на слухах о том, что корпоративный рейдер WCM с долей чуть менее 5% ведет переговоры с потенциальным покупателем.

Это вызвало воспоминания о трехлетней давности, когда WCM и ее коллеги-спекулянты заявили о своем контроле над 17% акций Commerzbank и заявили, что ищут стратегического инвестора. Они так и не нашли ни одной, и цена акций упала, оставив им неприятные бумажные убытки.

Акции Commerzbank сейчас стоят около 15 евро, что в три раза больше, чем они стоили на пике. WCM выглядит более проблемным, что объясняет, почему он выглядит как продавец. Цена ее собственной акции, составлявшая три года назад 10 евро, сейчас составляет всего 1,30 евро. У него яркое прошлое, задолго до его инвестиций в Commerzbank. Ее крупнейшим акционером с 45% акций является семья Клауса Элердинга: как инвестиционный инструмент г-на Элердинга, WCM специализируется на недвижимости (ей принадлежит 53 000 жилых домов в Германии) и на покупке и продаже акций других зарегистрированных на бирже немецких компаний. Помимо доли в Commerzbank, его самым известным рейдом было поглощение Klöckner-Werke, производителя соковыжималок, в 2000 году.0005

В последнее время WCM пытается пересмотреть некоторые надоедливые выплаты по долгам. Технически это касается не ее собственного долга, а 600 млн евро, которые должны Sirius, инвестиционной компании, которой она владеет совместно с голландской компанией Rebon и шестью другими инвесторами. Поскольку Rebon, WCM и другие владельцы не могут договориться о графике погашения, банки-кредиторы Sirius пригрозили продать с аукциона залог по кредиту в конце года. Он состоит из акций крупнейшего актива Sirius, котируемой компании по недвижимости под названием IVG.

WCM спокойно относится к этому, говорит г-н Флах. Тем не менее, у группы есть долг в размере 2,45 миллиарда евро, помимо того, что должен Sirius. Рынок недвижимости падает. За последние три года фондовый рынок не всегда был благосклонен к WCM. Его активы и акции, которые он заложил для их финансирования, уязвимы. Большая часть доли Элердингов была заложена банкам в качестве залога. На этой неделе Goldman Sachs выкупил задолженность WCM, Sirius и г-на и г-жи Элердинг перед Баден-Вюртембергским банком. Источники на рынке говорят, что выигрыш был не столько в кредитах, сколько в залоге акций.

Вероятность демонтажа WCM? Нет, если вы верите мистеру Флаку. По его словам, имущественные долги компании поддаются управлению, и нет необходимости продавать долю Commerzbank: «Мы не собираемся просто выбрасывать ее на рынок». Неудивительно: это один из активов, стоимость которого растет.

См. полную статью

— 20 ноября 2003 г.

Воздействие интеллектуализации

КАК страстные коллекционеры бабочек, два немецких фотографа, Бернд и Хилла Бехер, посвятили большую часть последних 40 лет фотографированию и классификации скульптурных реликвий индустриальной эпохи, прежде чем они исчезли из ландшафта. Из таких свиных ушей, как доменные печи, градирни, карьеры, силосы и электростанции, они делали шелковые кошельки.

На следующей неделе в Дюссельдорфе открывается последняя ретроспектива работ Бехеров. Он еще раз покажет, как их крутые, технически совершенные композиции были скопированы передовыми фотографами по обе стороны Атлантики. Именно эта совокупность работ, а также знаменитый курс г-на Бехера в Kunstakademie в Дюссельдорфе способствовали доминированию немецкой фотографии на рынке современного искусства и в музейном мире.

До прихода мистера Бехера Художественная академия была просто художественной школой, которая предлагала небольшой выбор в области фотографии; он сделал свой курс самым востребованным в Германии. «Я брал только студентов, чья работа заставила меня подумать, что я хотел бы это сделать», — говорит 72-летний Бехер, который в течение 22 лет до 19 лет98 руководил своим классом, как если бы это была современная средневековая гильдия. Мастер призывал своих подопечных отказаться от спонтанности уличных снимков в стиле Картье-Брессона в пользу строго продуманных, неприукрашенных снимков, полностью свободных от сентиментов и клише, — стиль, уходящий своими корнями в Neue Sachlichkeit , формальный реализм. это возникло в 1920-х годах и воплотилось в хладнокровном классификационном качестве выстроенных Августом Сандером рядов соотечественников-немцев.

Первое поколение учеников г-на Бехера привлекло к себе всеобщее внимание лишь в начале 19 века.90-е годы, когда новые технологии позволили им создавать безупречные, визуально ошеломляющие крупномасштабные цветные фотографии, в то время, когда дилеры и коллекционеры искали что-то, что могло бы иметь собственную привлекательность в мире, где доминируют изображения.

Среди них были семейные портреты и роскошные картины, сделанные Томасом Штрутом в музеях и итальянских церквях; Аксель Хютте с его пейзажами и архитектурными образами; Кандида Хёфер, сопредставитель Германии на Венецианской биеннале 2003 года, с ее необычными изображениями общественных пространств, лишенных публики; и Андреас Гуркси, безусловно, самый популярный и дорогой фотограф в мире, чьи самые известные изображения могут стоить на аукционе более 500 000 долларов.

«Дело не только в том, что Бехеры дали нам, но и в том, что они не забрали», — утверждает Томас Рафф, который занял место г-на Бехера в Художественной академии в 2000 году (Джефф Уолл, канадский фотограф, кратко вставил между двух немцев, пока один из его учеников не пригрозил застрелить его). Для его студентов поддержка г-на Бехера была свойством невмешательства, но его влияние все еще заметно.

Франк Бройер, один из последних учеников г-на Бехера, исследовал новый угол художественного проекта пары, сфотографировав склады или ярко раскрашенные грузовые контейнеры, сложенные друг на друга, как случайные скульптуры на фоне бледно-молочного неба, — предмет его нынешней выставки в Лондоне. Как и Бехеры, г-н Брейер проявляет уважение к красоте и необычности своего предмета. Его сокурсник Борис Беккер (не теннисист) делает мощные и точные фотографии пейзажей, зданий и уличных сцен, лишенных человеческого присутствия, а Симона Нивег, одна из многих студентов Бехера, поддерживаемых Гёте-Институтом в Лондоне. , сосредотачивает свои таланты на приглушенных исследованиях полей и наделов, которые перемежаются промышленными районами Рура и нижнего Рейна. Напротив, Катарина Майер наиболее известна своими загадочными портретами молодых женщин, которые скрывают свою личность, отворачиваясь от камеры.

Возможно, наиболее интригующей является работа Йорга Сассе, студента Бехера из Дюссельдорфа, который предпочитает более лирический подход с его идеализированными, обработанными компьютером изображениями, исследующими пространство между фотографией в стиле Бехера и другим известным учителем живописи из Художественная академия, Герхард Рихтер. Во-первых, г-н Сасс просматривает до 15 000 слайдов, как собственных, так и купленных на аукционах, в поисках того, что он называет «немедленным визуальным опытом», который позволит ему создавать одну из десяти или двенадцати работ в год. Настоящая работа начинается, когда он сканирует изображение в свой компьютер, обрезает его, «исправляет» цвет, меняет перспективу, удаляет лишние детали — затем присваивает изображению случайное четырехзначное число и год завершения.

Утверждая, что можно создавать мощные образы без литературного объяснения, г-н Сассе показывает безвоздушную сцену, жуткую в своем совершенстве, с квадратным белым домом с зеленой черепичной крышей, отделенным деревянным забором от линии воды, в которой отражается нижняя часть дома. Есть огромный многоквартирный дом в Восточной Европе, закрытый облаком пыли; и композиция из трех купальщиков, склонившихся, чтобы помыть ноги на мелководье озера.

Среди его наиболее интересных работ — «8246, 2000» — аккуратное, классически сбалансированное изображение невысокого промышленного здания на фоне голубого неба, разрезаемого наклоненным колесом обозрения с вращающимся огненным шаром света. Хотя на первый взгляд работы г-на Сассе — все живописные и цветные — кажутся весьма далекими от работ Бехеров, они разделяют их германскую страсть к строгости и сознательной интеллектуализации образов.

Ретроспектива Бернда и Хиллы Бехер проходит в K20 Kunstsammlung, Дюссельдорф, с 28 ноября по 12 апреля. «Контейнеры» Фрэнка Брейера находятся в Rocket Gallery в Лондоне до 31 января. Работы Катарины Майер выставлены в Гёте-Институте в Лондоне с 26 ноября по 21 февраля.

См. полную статью

— 6 ноября 2003 г.

СИЛЬНЫЕ дозы праведного негодования последовали за призывами МВФ и федерального министерства финансов к срочному пересмотру жесткой банковской системы Германии, состоящей из трех столпов. Слияние трех банков — частных банков, сберегательных касс и кооперативных банков — практически невозможно, хотя консолидация банков — это то, в чем отчаянно нуждается Германия. На местном уровне вызывает смущение тот факт, что в третьей по величине экономике мира есть только один крупный банк, Deutsche Bank, который может претендовать на роль глобальной силы. «И даже это довольно жалко», — говорит банкир из другого глобального банка.

Корень проблемы кроется в региональной структуре страны: сберегательные кассы и их оптовые партнеры, Landesbanks, организованы по региональному принципу. В то время как сберегательные кассы в значительной степени прибыльны и прогнозируют средний доход на капитал в размере 11% в этом году, Landesbanks не является таковым: им не хватает капитала и у них мало прямых клиентов, за исключением тех, кого они приобрели во время зачастую катастрофических зарубежных авантюр.

Пересмотр законов о сберегательных кассах, чтобы разрешить их поглощение частными банками, должен быть сделан от штата к штату. И сберегательные кассы категорически против простого предложения о любых подобных поглощениях. «Частная собственность заставила бы нас стремиться к максимальной прибыли», — громогласно заявил на этой неделе Дитрих Хоппенштедт, глава ассоциации сберегательных касс. «Не все финансовые учреждения считают рынки капитала своей путеводной звездой».

Для частных банков такие разговоры отупляют рынок и мешают переменам. Они призвали к ослаблению регионального принципа. На прошлой неделе они нашли союзника в лице Кайо Кох-Везера, статс-секретаря федерального министерства финансов, который призвал государственные банки добиваться изменения своего законодательства для привлечения нового капитала. Однако, как хорошо знает г-н Кох-Везер, эти изменения могут произойти только на региональном уровне, а не по диктату федерального правительства.

У частных банков есть еще один союзник: Хорст Келер, глава МВФ. В сентябре он предположил, что вместо 11 Landesbanks достаточно одного для обслуживания сберегательных касс. И он должен знать — когда-то у него была работа мистера Хоппенштедта. На этой неделе обзор МВФ по финансовому сектору Германии был менее экстремальным, но сказал, что трехкомпонентная система должна быть упразднена.

Однако прогресс, скорее всего, будет медленным, хотя с 2005 года государственные банки должны будут финансировать себя без государственных гарантий, благодаря давлению из Брюсселя. Некоторые Landesbanks перестроили себя, создав акционерные общества. Но для реальных перемен необходимо убедить региональных политиков ослабить контроль над сберегательными учреждениями, которые часто используются в качестве инструментов государственной политики. Трудно сделать силой; Возможно, проще, предполагает жадный до сделок инвестиционный банкир за тихим ужином в Берлине.

См. полную статью

— 9 октября 2003 г.

ЕСЛИ у эскимосов десятки слов для обозначения снега, то у немцев столько же для бюрократии. Самым популярным является Amtsschimmel , слово неясного происхождения, которое примерно переводится как «офисная лошадь». Правительство заявляет, что оно намерено выгнать этих негодяев из Германии. Но есть ли у него больше шансов на успех, чем в прошлом? Институт немецкой экономики, исследовательское подразделение деловых ассоциаций страны, надеется на это хотя бы потому, что экономика может быть задушена до смерти, если не ослабить бюрократическую волокиту.

Немцам надоели формы и правила. Опросы в Институте Алленсбаха говорят, что до 90% немцев имели ссоры с бюрократами, по сравнению с 64% в 1978 году. Bild , крупнейший таблоид Германии, недавно послал репортера в поисках нелепых правил. Один пример: портной, которая должна была повесить табличку с надписью «огнетушитель» рядом с (угадайте, что) своим огнетушителем, достать толстую папку со всеми правилами, относящимися к ее бизнесу, поднять свой рабочий стол на десять сантиметров, купить специальный аварийный набор и проверить, нет ли у ее единственного сотрудника аллергии на никель, за 400 евро (428 долларов).

Короче говоря, Германия — одна из самых строго подчиняющихся правилам стран в мире. И это плохие новости для экономики, особенно для предпринимателей, надеющихся открыть свой бизнес. Новое исследование Всемирного банка «Ведение бизнеса в 2004 году» иллюстрирует эту проблему (см. статью). Исследование показывает, что для регистрации новой фирмы в Германии требуется в среднем 45 дней, по сравнению с 18 днями в Великобритании и всего четырьмя днями в Америке. Этот процесс также дешевле в Америке, Великобритании, Канаде и Франции, чем в Германии.

Правительство запустило «генеральный план по сокращению бюрократии», в котором перечислены десятки случаев, когда архаичные правила должны быть отменены или упрощены. Недавно был внесен законопроект об отмене таких правил на рабочем месте, как расположение выключателей света или форма мусорных баков. Правительство также выбрало три региона, в которых некоторые законы будут приостановлены, пока местные и федеральные агентства опробуют альтернативные варианты.

Однако Германии потребуются годы, чтобы сравняться с Америкой и Британией. Немцы могут обижаться на бюрократов, но они питают слабость к государству. В любом случае более трети членов федерального парламента — бывшие госслужащие, вряд ли они будут в авангарде кампании по сокращению бюрократии. Даже некоторые бизнесмены настроены амбивалентно, поскольку регулирование может быть полезным барьером для конкуренции. Предполагаемая оппозиция свободного рынка выступила против планов правительства ослабить законы, защищающие гильдии архитекторов и ремесленников от конкуренции.

Официальный язык вряд ли поможет. Недавним примером сокращения бюрократических проволочек стал закон об ускорении утверждения строительства дорог. Его название: Verkehrswegeplanungsbeschleunigungsgesetz .

См. полную статью

— 18 сентября 2003 г.

Заседание кабинета EPAA, все настроено

ЕСЛИ ФРАНЦ МАЖЕТ, кандидат от социал-демократов на пост премьер-министра Баварии, избежал провала на выборах в штате 21 сентября, он должен благодарить терроризм. Ранее на этой неделе выяснилось, что он был потенциальной мишенью неонацистской банды, которая, по-видимому, планировала взорвать бомбу на церемонии закладки фундамента еврейского общинного центра в Мюнхене. Это, по крайней мере, помогло избирателям узнать, кто он такой.

Тем не менее, это долгожданное повышение узнаваемости имени не сильно поможет мистеру Магету и его компании. В то время как опросы оценивают его социал-демократов примерно в 20%, Христианско-социальный союз (ХСС), независимая баварская братская партия консервативных христианских демократов, вероятно, получит в три раза больше голосов. ХСС, который правит Баварией с 1957 года, может даже получить большинство в две трети голосов в парламенте земли, что дает ему практически абсолютную власть. Почему это необычайное превосходство?

Для Эдмунда Штойбера, нынешнего премьер-министра Баварии, которому едва не удалось стать канцлером на прошлогодних всеобщих выборах, ответ прост: это успешная экономика — конечно, благодаря десятилетиям блестящей политики ХСС. По сравнению с остальной Германией Бавария действительно чувствует себя неплохо: за последнее десятилетие ее ВВП вырос более чем на 20% (против 13,3% в Западной Германии), безработица составляет 6,7% (против 8,3%) и, в В конце прошлого года государственный долг достиг всего 1572 евро на душу населения по сравнению со средним показателем в 3,9 евро.74 для основных западных земель Германии.

Г-н Магет возражает, что успех его оппонентов больше связан с уникальным положением ХСС на политическом ландшафте Германии. С одной стороны, говорит он, партию удалось представить как единственную организацию, способную защищать интересы Баварии. С другой стороны, он также имеет национальный охват, предоставляя своим лидерам политическую сцену, которой не хватает ему и другим высокопоставленным социал-демократам в Баварии. Если на этот раз дела обстоят еще хуже, то это потому, что левоцентристскому правительству в Берлине сейчас приходится проводить несколько непопулярных реформ.

Но есть и другие причины. Раньше Баварию разрывали региональные и политические разногласия. Экономически либеральный городской истеблишмент противостоял консервативному, церковно настроенному сельскому населению. Достижение ХСС состояло в том, чтобы разбить большой шатер для обоих лагерей, примирив «прогресс и традицию», если использовать главный девиз партии (неофициальная версия которого — «ноутбуки и Lederhosen »).

ХСС — не просто политическая партия, а сеть власти, вплетенная в баварское общество. Хоры, спортивные клубы и другие объединения набиты членами ХСС. Многие из заседаний правления таких организаций, по местной шутке, могли бы легко стать городскими советами. Политическая и деловая элиты также сильно перемешаны, что объясняет, почему в Баварии не обошлось без финансовых скандалов.

Более того, ХСС удалось избежать обычного последствия пребывания у власти на протяжении десятилетий: окостенения. Он умело омолаживал себя, не создавая расщеплений. Целых четыре центра власти (правительство Баварии, члены ХСС в парламенте земли, партийная организация и члены ХСС в федеральном парламенте в Берлине) конкурируют друг с другом, но объединяются, когда это действительно важно, говорит Андреас Кисслинг из Центра Прикладные политические исследования в Мюнхенском университете.

Если и существует серьезная угроза господству ХСС, то не оппозиция, а ослабление заявления ХСС о том, что это было главной причиной экономического успеха Баварии. Штат страдает от спада в секторе высоких технологий, и ситуация может ухудшиться, поскольку часть индустрии информационных технологий мигрирует в страны Центральной Европы, а также в Индию и Китай. Но еще большая опасность для ХСС может возникнуть, если партия потеряет энтузиазм в отношении здоровой внутренней конкуренции, который был более или менее подавлен с тех пор, как г-н Штойбер пришел к власти.

См. полную статью

— 11 сентября 2003 г.

Всего двумя фильмами, снятыми, когда ей было чуть за 30, Лени Рифеншталь запечатлела в истории иконографию нацистской Германии. Даже Альберт Шпеер со всей своей грандиозной архитектурой, отлитой из мрамора, не смог так близко уловить подсознательное очарование — одновременно дьявольское и эротическое, — которое олицетворяло силу для многих немцев в начале 1930-х годов. И хотя роль любимого режиссера Адольфа Гитлера позже положила конец карьере г-жи Рифеншталь, именно эта ранняя работа, первая работа, заказанная лично Гитлером, закрепила за ней репутацию величайшей женщины-режиссера 20-го века.

Она была танцовщицей и актрисой, чьи фильмы для Арнольда Фанка, пропитанные ницшеанской идеологией гор, чистоты и близости к небу, были в числе фаворитов Гитлера. Так что, возможно, он должен был попросить 31-летнюю г-жу Рифеншталь, недавно начавшую режиссировать, снять собственный фильм — не кинохронику, а кино — о победном митинге нацистов в 1934 году.

Это был момент, который обратился к страсти г-жи Рифеншталь к спектаклю Басби в Беркли, и она превратила его в политическую коронацию. «Триумф воли» начинается с того, что фюрер спускается с облаков, подобно Одину, на своем самолете, чтобы отпраздновать мощь своих войск. Она использовала движущиеся камеры, частые крупные планы сторонников партии с широко раскрытыми глазами и героические кадры Гитлера, сделанные с уровня земли. В «Триумфе воли» нет комментариев, только настоящий звук — увещевание фюрера и одобрительный рев толпы.

Фильм получил множество немецких призов и привел к заказу на съемку Олимпийских игр в Берлине в 1936 году. Чтобы передать дух первых греческих Олимпийских игр, она сняла почти обнаженных спортсменов в различных героических позах. И хотя фильм был менее parti pris , чем его предшественник — он показал Джесси Оуэнса, бегущего к победе в гонке, которая привела Гитлера в ярость — сила движущихся мышц как вершина человеческого совершенства, изображенная в «Олимпии», имела не меньшее отношение к Нацистские амбиции, как это было со спортом.

Как и прежде, методы г-жи Рифеншталь для съемки и монтажа открыли новые горизонты, и многие кадры, которые теперь кажутся обычными, никогда раньше не видели. Чтобы запечатлеть драму прыжков с шестом и прыжков в длину, она поместила свои камеры в отверстия рядом с песочницей, куда приземлились спортсмены. Она использовала четыре камеры, в том числе одну подводную, чтобы запечатлеть движение хайдайверов со всех сторон. Затем, в монтажной, она превратила их в грациозных птиц, которых почти никогда не увидишь падающими в воду.

Лени Рифеншталь занялась фотосъемкой после того, как перестала снимать фильмы. Любимой темой были нубийцы Судана. Как и ее спортсмены, ее портреты нубийцев были гораздо меньше связаны с людьми, которых она фотографировала, а с тем, что представляли их скульптурные мускулистые тела. Сходство заставляет задуматься, если бы ее кинопроизводство не было резко прервано в молодости, действительно ли она действительно развивалась бы дальше как художник. Хотя ей был 101 год, когда она умерла ранее на этой неделе, в ней всегда было что-то от Джеймса Дина.

См. полную статью

— 19 июня 2003 г.

Хелаба, Франкфуртское предприятие

В очередной раз попытка консолидировать громоздкие государственные банки Германии стала жертвой региональной политики. 16 июня премьер-министр земли Гессен Роланд Кох отменил ранние идеи о включении местного Landesbank (государственного банка) Helaba в трехсторонние переговоры о слиянии с Landesbank Rheinland-Pfalz (LRP), эквивалентным учреждением в соседней Рейнской области. -Пфальц. Третьей стороной мог бы стать Deka Bank, оптовый банк и вторая по величине в стране фирма по управлению фондами, принадлежащая местным сберегательным банкам Германии.

План казался элегантным способом слияния двух принадлежащих государству Landesbanks, которые действуют как клиринговые центры для сберегательных касс, а также как дома и банки развития для правительств штатов. Это укрепило бы их кредитоспособность как раз к 2005 г. , когда Landesbanks лишатся государственных гарантий по любым дальнейшим заимствованиям. Это также дало бы им через Deka бизнес по управлению розничными фондами.

Г-н Кох сказал, что хочет найти внутреннее, «гессенское» решение для Helaba. По словам представителя премьер-министра, работа над более тесной привязкой Франкфуртского банка к местным сберегательным кассам продолжается. На самом деле Helaba обслуживает два государства: Гессен г-на Коха, правительству которого принадлежит 10% акций, и соседнюю Тюрингию в бывшей Восточной Германии, которой принадлежит 5% акций. Сообщается, что сберегательные кассы двух штатов, которым принадлежат оставшиеся 85% банка, начали переговоры с Deka за спиной г-на Коха. Однако, несмотря на небольшую долю своего правительства, он сохраняет за собой право вето.

Теперь Deka и LRP, а также сберегательные кассы, которым они принадлежат, должны подумать еще раз. Одной из возможностей является слияние с Landesbank Baden-Württemberg (LBBW), которое само по себе является результатом трехстороннего слияния в 1999 году, которому принадлежит 12,5% акций LRP. Еще одна сделка — с Landesbank NRW в Северном Рейне-Вестфалии, самой густонаселенной земле Германии, чьей дочерней компании WestLB принадлежит 37,5% LRP.

Но Landesbank NRW не является ароматом месяца, благодаря событиям в WestLB. Получив отчет о банке 18 июня, BaFin, немецкий финансовый регулятор, может осудить WestLB за пренебрежение своим основным бизнесом и переход к рискованным предприятиям, таким как частные инвестиции в Лондоне, по которым ему пришлось списать убытки в размере евро 430 миллионов (500 миллионов долларов). Говорят, что даже сберегательные банки, которые в конечном итоге владеют большей частью WestLB, ищут связи в других местах. 2 июля его владельцы встретятся, чтобы обсудить его будущее. Это может означать увольнение ее исполнительного председателя Юргена Сенгеры.

На долю сберегательных и земельных банков приходится около 50% банковского рынка Германии. Их гарантии исказили кредитный рынок и помогли довести банковскую отрасль Германии до ее нынешнего плачевного состояния. Отмена их гарантий после 2005 г. является искушением занять как можно больше до этого времени. Однако кредитно-рейтинговые агентства внимательно следят за этим. Задолго до того, как гарантии исчезнут, агентства хотят видеть более сильную собственность и балансы. Одно из них, Fitch, недавно предупредило некоторые неназванные региональные банки Германии, что их рейтинги могут пострадать, если они не раскроют более подробную информацию о своих кредитных рисках.

Между Landesbanks уже произошла некоторая консолидация: в начале этого месяца государственные банки в Гамбурге и Шлезвиг-Гольштейне объединили усилия, а Bayerische Landesbank поглотил крошечный Landesbank Saar. Но слияние сберегательных касс с Landesbanks привело бы к созданию более крупных банков с потоком как розничного, так и оптового бизнеса. Вот несколько примеров: NordLB, базирующаяся в Ганновере, имеет несколько розничных филиалов в Брансуике; LBBW также является розничным банком. Однако волну радикальных слияний, возможно, придется подождать до 2005 г.

См. полную статью

— 5 июня 2003 г.

AFP

НЕ ведитесь на события в Европе на этой неделе. Правда, некоторые части Франции, Германии, Австрии и Италии остановлены забастовками. Действительно, усилия правительства во всех этих странах по реформированию недоступных пенсионных систем подвергаются яростным нападкам со стороны жестко говорящих профсоюзных лидеров (см. статью). Все это говорит о том, что профсоюзы, как и прежде, остаются силой, с которой нужно считаться. На самом деле это не так. Профсоюзы повсюду находятся в упадке, и в значительной степени они этого заслуживают.

Первые современные профсоюзы были основаны в 19 веке, когда классовая борьба имела какое-то значение. Но битва за установление прав рабочих и закрепление принципов надлежащего поведения работодателей была выиграна в развитых странах уже давно. В современных демократиях забастовки являются конституционно оскорбительным способом продвижения политических аргументов. Они тоже чертовски неприятны. Эта точка зрения становится все более распространенной. В результате отчетливо европейская традиция профсоюзов как политического движения (часто с политическими партиями в их подчинении) более или менее исчерпана. Левоцентристские партии теперь, скорее всего, будут смущены своими профсоюзными связями, а не наделены ими.

Покажите им деньги.

Если оставить в стороне политику и классовую борьбу, профсоюзы, конечно, все равно были бы очень полезны для своих членов, если бы они преуспели в более банальной цели повышения заработной платы. Но и это становится все более сложной задачей. Приватизация, дерегулирование, технический прогресс и торговля сговорились, чтобы подорвать местные монополии и усилить конкуренцию и, таким образом, сократить объем экономической ренты, которой когда-то могли воспользоваться профсоюзы. Профсоюзы в своей традиционной роли были прорабочими (по крайней мере, в том, что касается их собственных членов), но антипотребительскими: они хотели высоких цен и ограничительной практики, потому что могли вымогать долю добычи. Больше нет, за одним большим исключением: профсоюзы по-прежнему сильны в государственном секторе. В этом сокращающемся секторе налогоплательщиков все еще можно заставить платить по счетам. В других местах потребители одержали верх, так что делиться награбленным стало меньше. Когда рабочие спрашивают себя, стоит ли профсоюз своих членских взносов, они, как правило, решают, что ответ отрицательный.

Как будто всего этого было недостаточно, профсоюзы так и остались упорно (и часто комично) старомодными. Подчиняемые мужчинам и догматичные по инстинкту, они были сбиты с толку в ответ на глубокие изменения в отраслях и на рынках. Например, все больше и больше женщин работают; и все больше работников любого пола работают неполный рабочий день. Вы никогда не узнаете об этом, посетив штаб-квартиры большинства профсоюзов: эти изменения, похоже, прошли мимо большинства профсоюзов.

Будет ли иметь значение, если профсоюзы просто развалятся, как, судя по нынешним тенденциям, наверняка? На самом деле было бы жаль. К счастью, профсоюзы больше не нужны для ведения классовой войны, и они больше не могут рассчитывать (за исключением государственного сектора) на то, что их членам будут платить больше, чем выдержит рынок. Но при наличии воображения они все же могут сыграть полезную роль в современной экономике. Это потребовало бы от них усерднее думать или вообще думать об услугах, которые их члены или потенциальные члены в настоящее время ценят.

Продвижение политической программы — это не так. Почему рабочих должно волновать, что их профсоюзные лидеры думают, скажем, о войне в Ираке или о новой конституции Европы? Не за это им платят. С другой стороны, коллективный голос в общении с менеджерами и собственниками компании остается очень полезной услугой — при условии, что этот голос говорит, как и сегодня хотелось бы большинству работников, в духе открытого сотрудничества, а не чем взаиморазрушающее противостояние. И сегодняшние рабочие, столкнувшиеся со множеством трудных выборов, которых избежали их более бедные и менее искушенные предшественники, будут ценить честные и бескорыстные советы по всем вопросам, связанным с работой: пенсии, страхование, налоги и льготы, а также различные юридические вопросы. Профсоюзы должны быть в состоянии предложить такую ​​помощь. В самом деле, какое это имеет значение, если результат не обязательно состоит в том, чтобы сбить с толку работодателя или правительство?

Правительства заслуживают большой вины за то, что заморозили менталитет профсоюзов в конфронтационном режиме. Правовые иммунитеты, которыми пользуются профсоюзы в большинстве стран, являются оружием войны, в которой больше нет необходимости. Задачи, на которых современные профсоюзы могли бы и должны концентрироваться, не нуждаются в особой защите от законов, которые распространяются на всех остальных. Профсоюзы больше не нужны (если они когда-либо были нужны) для продвижения основных прав посредством экономического шантажа: сегодняшние богатые страны имеют лучшие способы обсуждения таких вопросов. Лишение профсоюзов возможности заниматься шантажом путем ограничения их юридической неприкосновенности помогло бы направить их мышление в более продуктивное русло, пока не стало слишком поздно.