Дом во Франции историка моды Александра Васильева
Регион Овернь находится в полутысяче километров от Парижа. Три с половиной часа на поезде и 50 минут на такси. И мы в гостях на французской даче Александра Васильева. Три очаровательных домика и участок в несколько соток, где историк моды проводит свой отпуск.
«Далековато от Парижа? — таким вопросом встречает нас Александр. — Но мне здесь нравится. Настоящая деревня: заборов ни у кого нет, все друг друга знают в лицо, 400 жителей, и со всеми надо поздороваться. Если вы не сделаете этого, скажут: «Какой хам». Когда-то в деревне проживало четыре тысячи человек, был свой мебельный магазин, портнихи, парикмахеры, сапожник, два мясника, целых три булочных, кафе. Но с появлением супермаркета, где можно купить за один раз целую тележку продуктов, всё закрылось.
Первые два дома я купил в 2002 году. Сначала это было для меня баловством, я подумал: «А почему бы нет? Появится у меня такая дачка во Франции». А потом обжился, обзавёлся друзьями, привык.
Другому моему приятелю так понравилась эта деревушка, что он решил приобрести тут недвижимость. И сообщил мне, что на продажу выставили ещё два домика. Они были такими заросшими, все в кустах ежевики. Но именно поэтому их продавали за очень маленькую цену — 5 тысяч евро. И я купил их. А три года назад приобрёл вдобавок ещё и третий дом.
Что мне особенно нравится? Терраса с потрясающим пейзажем. Когда летом садишься на ней пить чай или розовое вино и видишь эти неоглядные дали, глаз радуется. Домики эти могут простоять хоть тысячу лет: ведь они построены из камня, а не из кирпича. Их продавала одна вдова. Она переехала в соседнюю деревню. Почти все дома в Оверни одинаковые: три окна наверху, два внизу, посередине дверь. Они все XIX века. На многих выбиты годы постройки — 1872-й, 1891-й, 1883-й…
На первом этаже обычно располагается гостиная и столовая вместе с кухней, наверху три спальни. Вот и у меня на первом этаже гостиная, оформленная в стиле французского романтизма, — в ней немало мебели красного дерева периода 1815-го — 1840-х годов. Эта эпоха связана с Шатобрианом и Стендалем, с Лермонтовым и Тургеневым. Иван Сергеевич Тургенев сам имел небольшую дачку под Парижем в Буживале, и она очень напоминает по атмосфере мой домик. Не могу сказать, чтобы я копировал Тургенева один в один, но у него приблизительно такая же мебель, портреты и вся обстановка.
Моя гордость — несколько мемориальных предметов. В частности, канапе и венецианское зеркало, принадлежавшие дизайнеру Эльзе Скиапарелли. Ее вещи были выставлены на продажу, и я кое-что купил. На стенах висят провинциальные французские портреты XIX века. В кухне есть старинная чугунная плита, которая топится дровами. Но я ее не использую, потому что у меня есть газовая, на ней и готовлю. Сам, никакого повара у меня нет. На стену кухни я повесил портрет настоятельницы женского аббатства, такая, наверное, воспитывала в свое время Коко Шанель. Я подумал, что она по своему характеру и по цвету одежды замечательно сочетается с этой плитой.
На втором этаже ванная, гостевая комната и спальня. В ней очень удобная деревенская кровать, купленная в антикварном магазине во Франции, старинный комод, часы. Совершенно убитое кресло я отреставрировал, нашел обивщика в соседнем городке, снабдил его шелковым атласом, и он перетянул эту развалюху, вернул ей рабочее состояние. В комнату для гостей я привез из Вильнюса две старинные литовские кровати, не поленился! Собрал красивую коллекцию часов эпохи Наполеона из золоченой бронзы. Я считаю, что они добавляют шарма, как и старинные французские вышивки. Ванна у меня 1920-х годов, я купил её в отеле в соседнем городке и перевез сюда. Вид из окна потрясающий, когда купаешься. Лежишь в пене и смотришь на пасущихся на лугу коров. Мило, не правда ли?
Гостевой домик я решил в голубых тонах, типичных для этого региона Франции. Они прекрасно сочетаются с натуральным камнем. Дом украшает коллекция бисерных вещей. Например, столик, вышитый бисером, 1860-х годов. Подставки для ног тоже из бисера. Тут хранится часть моего архива и небольшая библиотечка. Какую-то мебель я купил в Тулузе, какую-то — в Марселе у антиквара. Самое трудное было поднять наверх консоль красного дерева для ванны. Пришлось затаскивать её через окно, по лестнице она не проходила.
Наверное, не все в состоянии понять, почему однажды, попав в эту деревушку, я так и не смог расстаться с ней. Объясню. Дело в том, что я человек публичный и 10 месяцев в году нахожусь под надзором камер, журналистов, блогеров, самых разных людей. В России я без конца раздаю автографы, фотографируюсь со всеми желающими в магазинах, на улицах, в поездах, самолётах. Я редко отказываю людям в этом. А здесь меня никто не знает. Живет какой-то иностранец, а кто он, непонятно. В Оверни не смотрят «Модный приговор», у них нет Первого канала. Зато есть абсолютная тишина.
У меня в доме нет даже телефона и Интернета, и я могу отдохнуть, посибаритствовать, помечтать, что-то переосмыслить. Тут очень хорошо думается, никакие звуки не отвлекают. Ты находишься в деревне: в полном контакте с природой и наедине с собой. Для людей творческой профессии — это идеальное место. А для тех, кто любит дискотеки, шумные пляжи, постоянных гостей, забегающих на огонек, — совсем не подходящее. Этих удовольствий жизни вы здесь не найдете. Но я их и не ищу!»
Эту статью прочитали 10281 человек с 30 Сентябрь 2015.
Александр Васильев оправдался за многомиллионное имущество
Историк моды и ведущий передачи “Модный приговор” Александр Васильев не скрывает, что владеет домами во Франции, Турции и Литве, общая стоимость которых оценивается в полтора миллиона евро.
Александру Васильеву принадлежит шикарный дом в центральной части Франции, провинции Овернь, дом в Литве, квартиры в Анталье, Москве и Калининграде, на Куршской косе. Кроме этого на условиях пожизненной ренты он владеет апартаментами в Париже.
«В Париже у меня трехкомнатная квартира. Но ценна не она сама по себе, а то, что в ней находится, – рассказал историк моды. – Я, моя собачка, коллекции» – рассказал Васильев.
В квартире у Александра целый музей, огромное количество ценных экспонатов украшают каждую комнату.
Но сегодня мы также расскажем об излюбленном месте Александра – его владениях во Франции.
«Наверное, не все в состоянии понять, почему однажды, попав в эту деревушку в 500 километрах от Парижа, я так и не смог расстаться с ней», — рассказывает Васильев.
Его владения находится в регионе Овернь, в полутысяче километров от Парижа. Деревенька небольшая, но Александру там уютно и он уже завел много друзей. Там разводят много кур, коров, гусей и лювят карпов в пруду.
Его садовник мисье Минэ присматривает за домами, а когда Александр приезжает отдохнуть, то кормит его свежими овощами с грядки, а также удивительной картошкой цвета баклажана внутри и снаружи. Кухня у Овернцев тяжелая: сплошные запеканки и тушеное мясо с картофелем и овощами.
Оба домика Александр приобрел в 2002 году, сказал, что поначалу для него это было просто развлечением. А три года назад он приобрел еще и третий дом!
Александр любит садоводство и при покупке последнего дома собственноручно очищал его от зарослей ежевики, а так он обожает выращивать цветы и заниматься огородом.
Все дома – постройки 19 века и внешне похожи друг на друга: три окна наверху, два внизу, посередине дверь. Александр больше всего в них любит террасу с потрясающим пейзажем и неоглядными далями.
На первом этаже в домах располагается гостиная, оформленная в стиле французского романтизма, — в ней немало мебели красного дерева периода 1815-го — 1840-х годов.
Внизу вместе с гостиной находится кухня-столовая, а наверху дома расположены три спальни.
На стенах домов висят провинциальные французские портреты XIX века. В кухне есть старинная чугунная плита, которая топится дровами. Но Александр ей не пользуется, так как у него есть газовая.
«Моя гордость — несколько мемориальных предметов. В частности, канапе и венецианское зеркало, принадлежавшие дизайнеру Эльзе Скиапарелли» – рассказывает Александр Васильев.
Пуфик вышитый бисером
На втором этаже в спальне стоит очень удобная деревенская кровать, которую историк приобрел в антикварном магазине во Франции.
Дом также украшает старинный комод и часы, а в гостиной расположен шикарный камин.
Александр увлекся коллекционированием и собрал целую коллекцию часов эпохи Наполеона из золоченой бронзы, которые добавляют особый шарм его домам.
Не забыл Васильев похвастаться и своей ванной 1920-х годов, привезенной из отеля в соседнем городке. Мебель для своих владений Александр приобретал какую-то в Тулузе, а какую-то в Марселе у антиквара.
Александр наслаждается этим тихим и уединенным местом и обожает его: «Я человек публичный и 10 месяцев в году нахожусь под надзором камер, журналистов, блогеров, самых разных людей. В России я без конца раздаю автографы, фотографируюсь со всеми желающими в магазинах, на улицах, в поездах, самолетах. Я редко отказываю людям в этом. А здесь меня никто не знает. Живет какой-то иностранец, а кто он, непонятно. В Оверни не смотрят «Модный приговор», у них нет Первого канала. Зато есть абсолютная тишина» – рассказал Александр.
У Васильева в доме нет ни телефона, ни Интернета, только природа и покой. Там хорошо проводить время, мечтая и думая о разных вещах, не боясь что что-то тебя отвлечет.
Гармония с природой в таком месте не только умиротворяет душу, но и делает человека счастливым.
« Предыдущая запись 
Следующая запись »Дом во Франции историка моды Александра Васильева
Регион Овернь находится в полутысяче километров от Парижа. Три с половиной часа на поезде и 50 минут на такси. И мы в гостях на французской даче Александра Васильева. Три очаровательных домика и участок в несколько соток, где историк моды проводит свой отпуск.
«Далековато от Парижа? — таким вопросом встречает нас Александр. — Но мне здесь нравится. Настоящая деревня: заборов ни у кого нет, все друг друга знают в лицо, 400 жителей, и со всеми надо поздороваться. Если вы не сделаете этого, скажут: «Какой хам». Когда-то в деревне проживало четыре тысячи человек, был свой мебельный магазин, портнихи, парикмахеры, сапожник, два мясника, целых три булочных, кафе. Но с появлением супермаркета, где можно купить за один раз целую тележку продуктов, всё закрылось.
Первые два дома я купил в 2002 году. Сначала это было для меня баловством, я подумал: «А почему бы нет? Появится у меня такая дачка во Франции». А потом обжился, обзавёлся друзьями, привык.
Другому моему приятелю так понравилась эта деревушка, что он решил приобрести тут недвижимость. И сообщил мне, что на продажу выставили ещё два домика. Они были такими заросшими, все в кустах ежевики. Но именно поэтому их продавали за очень маленькую цену — 5 тысяч евро. И я купил их. А три года назад приобрёл вдобавок ещё и третий дом.
Что мне особенно нравится? Терраса с потрясающим пейзажем. Когда летом садишься на ней пить чай или розовое вино и видишь эти неоглядные дали, глаз радуется. Домики эти могут простоять хоть тысячу лет: ведь они построены из камня, а не из кирпича. Их продавала одна вдова. Она переехала в соседнюю деревню. Почти все дома в Оверни одинаковые: три окна наверху, два внизу, посередине дверь. Они все XIX века. На многих выбиты годы постройки — 1872-й, 1891-й, 1883-й…
На первом этаже обычно располагается гостиная и столовая вместе с кухней, наверху три спальни. Вот и у меня на первом этаже гостиная, оформленная в стиле французского романтизма, — в ней немало мебели красного дерева периода 1815-го — 1840-х годов. Эта эпоха связана с Шатобрианом и Стендалем, с Лермонтовым и Тургеневым. Иван Сергеевич Тургенев сам имел небольшую дачку под Парижем в Буживале, и она очень напоминает по атмосфере мой домик. Не могу сказать, чтобы я копировал Тургенева один в один, но у него приблизительно такая же мебель, портреты и вся обстановка.
Моя гордость — несколько мемориальных предметов. В частности, канапе и венецианское зеркало, принадлежавшие дизайнеру Эльзе Скиапарелли. Ее вещи были выставлены на продажу, и я кое-что купил. На стенах висят провинциальные французские портреты XIX века. В кухне есть старинная чугунная плита, которая топится дровами. Но я ее не использую, потому что у меня есть газовая, на ней и готовлю. Сам, никакого повара у меня нет. На стену кухни я повесил портрет настоятельницы женского аббатства, такая, наверное, воспитывала в свое время Коко Шанель. Я подумал, что она по своему характеру и по цвету одежды замечательно сочетается с этой плитой.
На втором этаже ванная, гостевая комната и спальня. В ней очень удобная деревенская кровать, купленная в антикварном магазине во Франции, старинный комод, часы. Совершенно убитое кресло я отреставрировал, нашел обивщика в соседнем городке, снабдил его шелковым атласом, и он перетянул эту развалюху, вернул ей рабочее состояние. В комнату для гостей я привез из Вильнюса две старинные литовские кровати, не поленился! Собрал красивую коллекцию часов эпохи Наполеона из золоченой бронзы. Я считаю, что они добавляют шарма, как и старинные французские вышивки. Ванна у меня 1920-х годов, я купил её в отеле в соседнем городке и перевез сюда. Вид из окна потрясающий, когда купаешься. Лежишь в пене и смотришь на пасущихся на лугу коров. Мило, не правда ли?
Гостевой домик я решил в голубых тонах, типичных для этого региона Франции. Они прекрасно сочетаются с натуральным камнем. Дом украшает коллекция бисерных вещей. Например, столик, вышитый бисером, 1860-х годов. Подставки для ног тоже из бисера. Тут хранится часть моего архива и небольшая библиотечка. Какую-то мебель я купил в Тулузе, какую-то — в Марселе у антиквара. Самое трудное было поднять наверх консоль красного дерева для ванны. Пришлось затаскивать её через окно, по лестнице она не проходила.
Наверное, не все в состоянии понять, почему однажды, попав в эту деревушку, я так и не смог расстаться с ней. Объясню. Дело в том, что я человек публичный и 10 месяцев в году нахожусь под надзором камер, журналистов, блогеров, самых разных людей. В России я без конца раздаю автографы, фотографируюсь со всеми желающими в магазинах, на улицах, в поездах, самолётах. Я редко отказываю людям в этом. А здесь меня никто не знает. Живет какой-то иностранец, а кто он, непонятно. В Оверни не смотрят «Модный приговор», у них нет Первого канала. Зато есть абсолютная тишина.
У меня в доме нет даже телефона и Интернета, и я могу отдохнуть, посибаритствовать, помечтать, что-то переосмыслить. Тут очень хорошо думается, никакие звуки не отвлекают. Ты находишься в деревне: в полном контакте с природой и наедине с собой. Для людей творческой профессии — это идеальное место. А для тех, кто любит дискотеки, шумные пляжи, постоянных гостей, забегающих на огонек, — совсем не подходящее. Этих удовольствий жизни вы здесь не найдете. Но я их и не ищу!»
Эту статью прочитали 10281 человек с 30 Сентябрь 2015.
«Шикарный дом или музей?» Александр Васильев показал многомиллионное имущество за границей
Историк моды и ведущий передачи “Модный приговор” Александр Васильев не скрывает, что владеет домами во Франции, Турции и Литве, общая стоимость которых оценивается в полтора миллиона евро.
Александру Васильеву принадлежит шикарный дом в центральной части Франции, провинции Овернь, дом в Литве, квартиры в Анталье, Москве и Калининграде, на Куршской косе.
Кроме этого на условиях пожизненной ренты он владеет апартаментами в Париже.
«В Париже у меня трехкомнатная квартира. Но ценна не она сама по себе, а то, что в ней находится, – рассказал историк моды. – Я, моя собачка, коллекции» – рассказал Васильев.
В квартире у Александра целый музей, огромное количество ценных экспонатов украшают каждую комнату.
Но сегодня мы также расскажем об излюбленном месте Александра – его владениях во Франции.
«Наверное, не все в состоянии понять, почему однажды, попав в эту деревушку в 500 километрах от Парижа, я так и не смог расстаться с ней», — рассказывает Васильев.
Его владения находится в регионе Овернь, в полутысяче километров от Парижа. Деревенька небольшая, но Александру там уютно и он уже завел много друзей. Там разводят много кур, коров, гусей и лювят карпов в пруду.
Его садовник мисье Минэ присматривает за домами, а когда Александр приезжает отдохнуть, то кормит его свежими овощами с грядки, а также удивительной картошкой цвета баклажана внутри и снаружи. Кухня у Овернцев тяжелая: сплошные запеканки и тушеное мясо с картофелем и овощами.
Оба домика Александр приобрел в 2002 году, сказал, что поначалу для него это было просто развлечением. А три года назад он приобрел еще и третий дом!
Александр любит садоводство и при покупке последнего дома собственноручно очищал его от зарослей ежевики, а так он обожает выращивать цветы и заниматься огородом.
Все дома – постройки 19 века и внешне похожи друг на друга: три окна наверху, два внизу, посередине дверь. Александр больше всего в них любит террасу с потрясающим пейзажем и неоглядными далями.
На первом этаже в домах располагается гостиная, оформленная в стиле французского романтизма, — в ней немало мебели красного дерева периода 1815-го — 1840-х годов.
Внизу вместе с гостиной находится кухня-столовая, а наверху дома расположены три спальни.
На стенах домов висят провинциальные французские портреты XIX века. В кухне есть старинная чугунная плита, которая топится дровами. Но Александр ей не пользуется, так как у него есть газовая.
«Моя гордость — несколько мемориальных предметов. В частности, канапе и венецианское зеркало, принадлежавшие дизайнеру Эльзе Скиапарелли» – рассказывает Александр Васильев.
На втором этаже в спальне стоит очень удобная деревенская кровать, которую историк приобрел в антикварном магазине во Франции.
Дом также украшает старинный комод и часы, а в гостиной расположен шикарный камин.
Александр увлекся коллекционированием и собрал целую коллекцию часов эпохи Наполеона из золоченой бронзы, которые добавляют особый шарм его домам.
Не забыл Васильев похвастаться и своей ванной 1920-х годов, привезенной из отеля в соседнем городке. Мебель для своих владений Александр приобретал какую-то в Тулузе, а какую-то в Марселе у антиквара.
Александр наслаждается этим тихим и уединенным местом и обожает его:
«Я человек публичный и 10 месяцев в году нахожусь под надзором камер, журналистов, блогеров, самых разных людей. В России я без конца раздаю автографы, фотографируюсь со всеми желающими в магазинах, на улицах, в поездах, самолетах. Я редко отказываю людям в этом.
А здесь меня никто не знает. Живет какой-то иностранец, а кто он, непонятно. В Оверни не смотрят «Модный приговор», у них нет Первого канала. Зато есть абсолютная тишина» – рассказал Александр.
У Васильева в доме нет ни телефона, ни Интернета, только природа и покой. Там хорошо проводить время, мечтая и думая о разных вещах, не боясь что что-то тебя отвлечет.
Гармония с природой в таком месте не только умиротворяет душу, но и делает человека счастливым.
Источник
Дом во Франции историка моды Александра Васильева
Регион Овернь находится в полутысяче километров от Парижа. Три с половиной часа на поезде и 50 минут на такси. И мы в гостях на французской даче Александра Васильева. Три очаровательных домика и участок в несколько соток, где историк моды проводит свой отпуск.
«Далековато от Парижа? — таким вопросом встречает нас Александр. — Но мне здесь нравится. Настоящая деревня: заборов ни у кого нет, все друг друга знают в лицо, 400 жителей, и со всеми надо поздороваться. Если вы не сделаете этого, скажут: «Какой хам». Когда-то в деревне проживало четыре тысячи человек, был свой мебельный магазин, портнихи, парикмахеры, сапожник, два мясника, целых три булочных, кафе. Но с появлением супермаркета, где можно купить за один раз целую тележку продуктов, всё закрылось.
Первые два дома я купил в 2002 году. Сначала это было для меня баловством, я подумал: «А почему бы нет? Появится у меня такая дачка во Франции». А потом обжился, обзавёлся друзьями, привык.
Другому моему приятелю так понравилась эта деревушка, что он решил приобрести тут недвижимость. И сообщил мне, что на продажу выставили ещё два домика. Они были такими заросшими, все в кустах ежевики. Но именно поэтому их продавали за очень маленькую цену — 5 тысяч евро. И я купил их. А три года назад приобрёл вдобавок ещё и третий дом.
Что мне особенно нравится? Терраса с потрясающим пейзажем. Когда летом садишься на ней пить чай или розовое вино и видишь эти неоглядные дали, глаз радуется. Домики эти могут простоять хоть тысячу лет: ведь они построены из камня, а не из кирпича. Их продавала одна вдова. Она переехала в соседнюю деревню. Почти все дома в Оверни одинаковые: три окна наверху, два внизу, посередине дверь. Они все XIX века. На многих выбиты годы постройки — 1872-й, 1891-й, 1883-й…
На первом этаже обычно располагается гостиная и столовая вместе с кухней, наверху три спальни. Вот и у меня на первом этаже гостиная, оформленная в стиле французского романтизма, — в ней немало мебели красного дерева периода 1815-го — 1840-х годов. Эта эпоха связана с Шатобрианом и Стендалем, с Лермонтовым и Тургеневым. Иван Сергеевич Тургенев сам имел небольшую дачку под Парижем в Буживале, и она очень напоминает по атмосфере мой домик. Не могу сказать, чтобы я копировал Тургенева один в один, но у него приблизительно такая же мебель, портреты и вся обстановка.
Моя гордость — несколько мемориальных предметов. В частности, канапе и венецианское зеркало, принадлежавшие дизайнеру Эльзе Скиапарелли. Ее вещи были выставлены на продажу, и я кое-что купил. На стенах висят провинциальные французские портреты XIX века. В кухне есть старинная чугунная плита, которая топится дровами. Но я ее не использую, потому что у меня есть газовая, на ней и готовлю. Сам, никакого повара у меня нет. На стену кухни я повесил портрет настоятельницы женского аббатства, такая, наверное, воспитывала в свое время Коко Шанель. Я подумал, что она по своему характеру и по цвету одежды замечательно сочетается с этой плитой.
На втором этаже ванная, гостевая комната и спальня. В ней очень удобная деревенская кровать, купленная в антикварном магазине во Франции, старинный комод, часы. Совершенно убитое кресло я отреставрировал, нашел обивщика в соседнем городке, снабдил его шелковым атласом, и он перетянул эту развалюху, вернул ей рабочее состояние. В комнату для гостей я привез из Вильнюса две старинные литовские кровати, не поленился! Собрал красивую коллекцию часов эпохи Наполеона из золоченой бронзы. Я считаю, что они добавляют шарма, как и старинные французские вышивки. Ванна у меня 1920-х годов, я купил её в отеле в соседнем городке и перевез сюда. Вид из окна потрясающий, когда купаешься. Лежишь в пене и смотришь на пасущихся на лугу коров. Мило, не правда ли?
Гостевой домик я решил в голубых тонах, типичных для этого региона Франции. Они прекрасно сочетаются с натуральным камнем. Дом украшает коллекция бисерных вещей. Например, столик, вышитый бисером, 1860-х годов. Подставки для ног тоже из бисера. Тут хранится часть моего архива и небольшая библиотечка. Какую-то мебель я купил в Тулузе, какую-то — в Марселе у антиквара. Самое трудное было поднять наверх консоль красного дерева для ванны. Пришлось затаскивать её через окно, по лестнице она не проходила.
Наверное, не все в состоянии понять, почему однажды, попав в эту деревушку, я так и не смог расстаться с ней. Объясню. Дело в том, что я человек публичный и 10 месяцев в году нахожусь под надзором камер, журналистов, блогеров, самых разных людей. В России я без конца раздаю автографы, фотографируюсь со всеми желающими в магазинах, на улицах, в поездах, самолётах. Я редко отказываю людям в этом. А здесь меня никто не знает. Живет какой-то иностранец, а кто он, непонятно. В Оверни не смотрят «Модный приговор», у них нет Первого канала. Зато есть абсолютная тишина.
У меня в доме нет даже телефона и Интернета, и я могу отдохнуть, посибаритствовать, помечтать, что-то переосмыслить. Тут очень хорошо думается, никакие звуки не отвлекают. Ты находишься в деревне: в полном контакте с природой и наедине с собой. Для людей творческой профессии — это идеальное место. А для тех, кто любит дискотеки, шумные пляжи, постоянных гостей, забегающих на огонек, — совсем не подходящее. Этих удовольствий жизни вы здесь не найдете. Но я их и не ищу!»
Эту статью прочитали 10283 человек с 30 Сентябрь 2015.
Я начинал во Франции судомойкой в русской блинной
Серия задумана по принципу «ЖЗЛ». Основу каждой книги составляют фотографии героев, сделанные в неформальной обстановке, когда человек не позирует, а живет. В первой книге «без галстука» предстал Олег Табаков. Вторая посвящена легендарному историку моды Александру Васильеву. Разумеется, главное здесь — фото, сделанные лучшими художниками мира. Однако текст по сенсационности, возможно, превосходит иллюстрации: впервые ведущий «Модного приговора» рассказывает о себе так откровенно. Накануне выхода книги ее главный герой и автор любезно ответил на вопросы «Комсомолки» и позволил опубликовать несколько отрывков. «Вы откроете для себя такого Васильева, о котором даже не подозреваете», — сообщил он.
Мне до сих пор 18!
— Александр, вам скоро 55.
— Какие пятьдесят?! Мне восемнадцать.
— Поделитесь секретом молодости.
— Я долго прожил во Франции. И выучил одну истину, которую гонят от себя все русские люди. Она звучит так: мементо мори — помни о смерти. Об этом у нас никто не хочет думать, все думают, что будут жить вечно. Поэтому надо беречь каждый день, у нас дикий счетчик. Моей подруге в Париже Ксении Триполитовой 97 лет. Она водит машину, катается на велосипеде, ест мясо с кровью, запивает пивом и красным вином. Она говорит: «Это продлевает мою жизнь». Я говорю: «Поедете со мной в Америку?» — «Поеду, мне собираться недолго». Она жаждет жизни. Не говорите: «Я старая, моя жизнь кончена», — чтобы в конце вам было что вспомнить, кроме как «полжизни болела, полжизни ждала сантехника и немножко ругалась с соседями».
— Вы не ждете сантехника, вы поете.
— К сожалению, да. Но немного. Сегодня после встречи с вами записываю одну песню с Надеждой Бабкиной. И это будет диск «Конфетки-бараночки».
— А с Эвелиной Хромченко?
— Она тоже пела по молодости лет. Но сейчас не поет. Зато говорит великолепно. Она написала послесловие к моей книге — о нашей дружбе, о совместной работе.
— В послесловии она написала, что пытается научиться у вас искусству из всего извлекать удовольствие — от вступления в наследство до обивки стен.
— У меня в самом деле не бывает бытовых трудностей, только бытовые удовольствия. Я из всего делаю удовольствие — даже из протечки трубы.
— Кто из людей, встреченных вами в жизни, поразил вас более всего?
— Долгое время я близко общался с Майей Михайловной Плисецкой. Для меня это был источник вдохновения. Я близко знал художника ар-деко Эрте, художника «Мира искусства» Дмитрия Бушена. Я не был близким другом Галины Павловны Вишневской, но она меня восхищала.
Из книги — о Вишневской: «…Еще один урок, который мне преподала Галина Павловна, — урок истинного коллекционирования. Я много побывал с ней на аукционах. И однажды мы попали с ней на распродажу знаменитого коллекционера Доминика в Париже, и я видел, как, с каким ожесточением Галина Павловна убивала взглядом всех, кто пытался перебить ей цену. Я спросил: «Галина Павловна, зачем вам эта чашечка?» — «Чтобы ему не досталась, лицо неприятное».
Александр в квартире отца на Фрунзенской набережной.
У француженок кончились деньги на элегантность
— Много лет вы провели во Франции. Как вам местные женщины?
— Русских и француженок нельзя сравнивать! Наши женщины воспитаны в другом соусе. У нас женщина — и за себя, и за мужчину. Она делает всю мужскую работу. Она готова и помыть, и убрать, и починить машину, и за детьми сходить, и покрасить, и поклеить обои. И выглядеть хорошо.
Француженки не такие. Во Франции мужчин больше. Поэтому женщины делят обязанности. Они делят дни уборки: сегодня ты моешь пол, завтра — я. Во Франции очень принято: они вышли на пенсию и вместе поехали в джунгли Африки. Я не слышал, чтобы в России так делали. У нас муж говорит: «Поезжай! Пусть тебя там змея сожрет. Мне спокойнее будет». Но я француженок не идеализирую. Я не считаю, что они красивее русских и даже элегантнее. Потому что у нас гораздо больше денег, и мы вкладываем в одежду гораздо больше, чем француженки, которые сегодня выглядят небрежно именно из-за недостатка средств. У них действительно сейчас в кармане шаром покати…
О «Модном приговоре»
— «Модный приговор» — это человеческая комедия. Опыт «судейства» что-то прибавил к вашему знанию об отношениях?
— Очень сильно. Скажу вкратце: молоденькие девушки мечтают выйти замуж, дамы в возрасте мечтают разойтись. Первый брак у наших женщин ужасный: это был изверг, дурак, ошибка молодости. Я узнал жуткую правду от сотрудницы загса (московского), которую мы переодевали. Она сказала: «В нашем загсе каждый второй брак неудачный, 50 процентов разводов. И половина разводятся в первый год. То есть половина наших девушек принимают сексуальное влечение за любовь. Это катастрофа нации: брошенные дети, без алиментов… Я очень много увидел беды. Было и такое: люди вместе 50 лет, матери, у которых 20 детей. Но таких случаев было всего три. Женщинам надо научиться совершенно по-другому относиться к институту брака и не мечтать жить за мужем как за каменной стеной, потому что каменная стена — это тюрьма. Это значит: прощай, профессия, личные интересы, друзья. В результате ревность и неприятности.
На блошином рынке — здесь Васильев нередко находит настоящие жемчужины для своей коллекции.
НЕ ВЫРУБИТЬ ТОПОРОМ
КГБ подсылал ко мне женщин-агентов
Отрывки из книги:
«Почему меня в 1982-м выпустили во Францию? Я думаю, в органах госбезопасности посчитали, что лучше меня потихоньку изолировать, чтобы не бросал тень на отца и не маячил перед глазами. Но я полагаю, у них были насчет меня и свои планы: в КГБ мечтали, чтобы я вошел в среду старой русской эмиграции и стал «стучать», — эта информация дошла до меня только в 2003 году. Один из моих заказчиков, для которого я оформлял интерьер, весьма богатый господин из Санкт-Петербурга, признался мне, что его племянник в бытность свою майором КГБ лично собирал досье на Александра Васильева. «За вами следили все годы вашей жизни во Франции, — рассказывал он, — подсылали к вам женщин-агентов…» И я моментально вычислил их. Среди них не было француженок — только русские. Эти дамы должны были выяснять, как я живу и каковы мои возможности общения с русскими аристократами, эмигрировавшими во Францию после революции. Я тогда правда знал многих из них — наверное, кто-то настучал».
«Одна из моих еще «московских» приятельниц — ее звали Изабель, — когда я совсем было потерял надежду найти себе дело в Париже, заявила: «Я тебе помогу. Есть отличная работа — мыть посуду в русской блинной…» Я сказал, что пойду. Спросил только, сколько платят. «Ты не представляешь себе, 40 франков за вечер!» А 40 франков — это даже не нынешние 10 евро, это, может быть, около восьми. Но, во-первых, ничего другого мне не предлагали, а во-вторых, было очень любопытно все попробовать и посмотреть. В большом кинотеатре при входе стоял ларек, а в нем колоритный армянин из Баку пек блины. Он тоже оказался недавним эмигрантом и, самое интересное, даже узнал меня по детским телепередачам. Так и сказал: «Ты мне подходишь, я тебя по телевизору видел». Никогда не знаешь, где найдет тебя слава…»
Поделиться видео </>Александр Васильев о сексе в моде и секретах обольщения.Над сюжетом работали — Ксения, ВОРОНЕЖЦЕВА, Александр КИРИЛЛОВКсения ВОРОНЕЖЦЕВА
Читайте также:
Александр Васильев: «В КГБ мечтали, чтобы я «стучал» из Парижа на русскую эмиграцию»
Ведущий «Модного приговора» впервые откровенно рассказал о себе и позволил фотографам снимать его частную жизнь
В книжные магазины поступило уникальное издание – вторая книга в серии «Фотографии замечательных людей». Серия задумана по принципу «ЖЗЛ» в фотографиях. Основу каждой книги составляют портреты героев, сделанные в неофициальной обстановке, когда человек не позирует, а живет (далее)
Александр Васильев оправдался за многомиллионное имущество за границей
Александр Васильев // Фото: «Инстаграм»
Историк моды и телеведущий Александр Васильев не скрывает, что он – человек далеко не бедный. Его имущество и недвижимость оценивается, по некоторым данным, в полтора миллиона евро.
Александру Васильеву принадлежит дом в центральной части Франции, провинции Овернь, дом в Литве, квартиры в Анталье, Москве и Калининграде, на Куршской косе. Кроме этого, на условиях пожизненной ренты он владеет апартаментами в Париже, которые стоят полмиллиона евро.
Некоторые из своих домовладений Александр Васильев показал в программе «Секрет на миллион».
«В Париже у меня трехкомнатная квартира. Но ценна не она сама по себе, а то, что в ней находится, — рассказал историк моды. – Я, моя собачка, коллекции».
Трехкомнатная квартира в Париже принадлежит мэрии. Васильев владеет ею на условиях пожизненной ренты // Фото: Кадр из передачи
За то, что собрано в парижских апартаментах Васильева, готовы биться музеи мира. Здесь все – ценный экспонат. Люстры, подсвечники, картины в позолоченных рамах, серебряные кубки, кровать из красного дерева, дубовый стол.
В парижской квартире историка моды много ценных экспонатов // Фото: Кадр из передачи
В имении в Оверне, состоящем из трех домов, Васильев, как правило, проводит лето. Эту недвижимость он скромно называет дачей. Дом в Литве достался телеведущему от деда. Главная ценность поместья в Прибалтике – старинная библиотека, ванна девятнадцатого века и роскошный сад.
Дом Васильева в провинции Овернь // Фото: Кадр из передачи
«Дом был построен в 1912 году, — рассказал Александр Васильев. — На верхнем этаже живут мои кузен и кузина. У них три комнаты с отдельным входом. У меня семь комнат внизу. В доме сохранилась мебель, старинная печка, много старых вещей. Я все это обожаю. Все реставрировал сам».
Дом в Литве достался Александру Васильеву от деда // Фото: Кадр из передачи
О квартире в Анталье историк моды говорит, что она была передана ему в качестве гонорара. Чистоту и порядок во всех апартаментах Васильева обеспечивает прислуга, в садах есть садовники. «Да у всех так!» — заметил телеведущий. В каждом жилище Александра Васильева есть антиквариат. «У меня много живописи, две тысячи полотен восемнадцатого, девятнадцатого и двадцатого века, — продолжает знаменитость. – Я умею купить дешево. У меня есть дар сбить цену, объяснить людям, что это ерунда. Я не миллионер, я – Васильев».
Кстати, как рассказал на программе Александр Александрович, он уже составил завещание. Часть его имущества будет принадлежать фонду, которым он руководит. Упомянута в документе и крестная дочь Васильева Марфа Миловидова, которая поддерживает теплые отношения со своим знаменитым крестным отцом. Александр Васильев впервые показал свою дочь
Ванна девятнадцатого века – одна из главных ценностей литовского жилища Васильева // Фото: Кадр из передачи